Наши Легенды: Памяти Ивана Николаевича Назарова

«…Одежды свои, наконец, на Олимпе все в клочья оставив,

Зевс-Громовержец голосом трубным громко взывает:

Кто сотворил сей продукт, меду подобный, но мерзкий;

Нас не спросивши?

Тихо ветру-Зефиру подобный

Голос с земли отвечает: Иван Николаич Назаров…»

Академик А.Е. Арбузов.

В материале, посвященном работе ИОХ в первые дни Великой Отечественной войны, вскользь было упомянуто участие члена Президиума Татарской СССР, академика А.Е. Арбузова в принятии окончательного решения о месте эвакуации нашего Института. Именно благодаря авторитету Александра Ерминингельдовича Институт органической химии имени Н. Д. Зелинского отправился из Москвы не в Томск, как предполагалось изначально, а в столицу Татарской республики – Казань. Стоит отметить, что А.Е. Арбузов был не только ярким общественным деятелем, но и крупнейшим ученым. Неудивительно, что, будучи химиком-органиком, академик питал особую симпатию к коллективу ИОХ, стараясь всесторонне его опекать. Более того, не будет преувеличением сказать, что, имея более чем доверительные отношения с директором Института А.Н. Несмеяновым, Александр Ерминингельдович стал негласным куратором деятельности ИОХ в наш «Казанский период», стараясь максимально облегчить возникавшие в эвакуации трудности. И наглядным подтверждением его искренней симпатии и безмерного уважения к работникам Института является занимательный эпизод, произошедший 23 февраля 1943 года на праздновании Дня красной армии.

Весь последний месяц зимы 1943 года жители Советского Союза чествовали героев, одержавших победу в Битве под Сталинградом. Подвиг красной армии обеспечил коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны, став символом надежд и ожиданий. Поэтому День красной армии в том далеком году стал особенно светлым праздником для всей нашей Родины.

По этому случаю 23 февраля наш Институт провел торжественное заседание с участием не только работников ИОХ, но и высокопоставленных гостей. Выступающие с трибуны отмечали в своей речи не только героизм наших солдат, но и значимость «тыловой» поддержки, приводя в пример вклад ИОХовцев в развитие химической промышленности. Но какого же было удивление нашего коллектива, когда академик А.Е. Арбузов в своем выступлении не только отметил проделанную работу теплыми словами благодарности, но и зачитал сочиненную им лично в подражание Древнегреческому сказителю Гомеру поэму под названием «Карбониада».

Отметим, что название это не было новым для химиков-органиков. Еще на Втором Менделеевском съезде, прошедшем в 1911 году, была зачитана первая Поэма за авторством Николая Михайловича Славского, содержавшая двенадцать песен, написанных греческим гекзаметром. Долгое время, к сожалению, поэма не публиковалась и, в какой-то момент, считалась утерянной, но о ней из года в год вспоминали поколения ученых, передавая по памяти запомнившиеся отрывки. Спустя более чем четыре десятилетия, Александр Ерминингельдович решил дописать новую главу в знак уважения тому вкладу, который был привнесен в развитие органической химии в период эвакуации. И вклад этот был результатом целенаправленной работы коллектива под руководством выдающегося ученого Ивана Николаевича Назарова, о жизненном пути которого мы и продолжим повествование в этом материале.

Лаборатория непредельных соединений, входившая в так называемый «Отдел А.Е. Фаворского», свой окончательный статус оформила в 1940 году. Именно с этим событием был связан упомянутый в прошлой статье об И.Н. Назарове «коридорный» диалог между А.Е. Фаворским и А.Н. Несмеяновым. Получивший необходимое для развития своей лаборатории помещение И.Н. Назаров уже тогда был признанным специалистом в области органической химии, даже несмотря на молодой возраст.

Занявшись в 1935 году общими методами синтеза, изомеризации и полимеризации винилацетиленовых карбинолов, довольно оперативно им был получен широкий круг очень реакционноспособных полифункциональных соединений – диенолов и соединений с тройной связью с различной локализацией двойных и тройных связей в молекуле относительно друг друга и по отношению к карбонильной группе. На момент вышеупомянутой беседы бывшего директора ИОХ и действующего, работа по этому направлению была в самом разгаре.

Благодаря выделению новых лабораторных площадей, исследовательский процесс удалось ускорить, что уже через несколько месяцев позволило сотрудникам лаборатории Ивана Николаевича при его непосредственном участии синтезировать полимеры с отличным адгезионными свойствами. Спустя год, несмотря на тяжелые условия начавшейся Великой Отечественной войны, эти исследования позволили разработать непревзойденные на тот момент клеи – «карбинольный» и «бальзамин», с необычайной быстротой получившие широкое применение в как в оборонной промышленности, так и в народном хозяйстве.

Стоит отметить, что специалисты И.Н. Назарова к началу войны уже обладали хорошо разработанными в лабораторных условиях практическими результатами в этой области. После нападения Германии на СССР корректировка планов лаборатории касалась, в первую очередь, скорейшего установления широких контактов в различных областях промышленности, а во вторую – организации опытных производств перспективных новых веществ.

Базисным для практических разработок Назаровской группы явился синтезированный им чуть ранее диметилвинилэтинилкарбинол, содержащий двойную и тройную связи в молекуле и в силу высокой степени ненасыщенности дающий целую гамму полимеров, в том числе и клеящих веществ. Полученный клей на основе карбинола сразу привлек внимание и нашел применение благодаря универсальности по отношению к склеиваемым материалам и совершенно необычной для того времени прочности. Но несмотря на такие высокие показатели, одной из главных проблем для широко использования этих клеев являлась проблема стабилизации в связи с остаточной химической ненасыщенностью.

В кратчайшие сроки в качестве стабилизаторов было исследовано множество аминов и наиболее приемлемым сначала рассматривалось применение дифениламина. Но к сожалению, он давал окрашенные полимеры, что подходило далеко не всегда. В итоге, окончательное решение было найдено во втором полугодии нелегкого 1941 года, когда в качестве стабилизаторов было решено использовать фенолы. Стоит отметить, что все действия по реализации на практике этих разработок Иван Николаевич курировал лично, так как А.Е. Фаворский был на тот момент в эвакуации в поселке «Боровое» Северно-Казахстанской области и своим авторитетом помочь никак не мог.

Необходимо подчеркнуть, что в первый год войны И.Н. Назаров не только занимался активной лабораторной деятельностью, но и успел защитить докторскую диссертацию. Но, конечно, потребности военного времени сильно изменили планы всего ИОХа, отдававшего обеспечению фронта максимальные силы. Так, синтезирование полученного клея, активно применяемого в полевых условиях для ремонта военной техники, при отсутствии промышленного производства легло непростым бременем на сотрудников лаборатории Ивана Николаевича. Когда же победа в Сталинградской битве переломила ход войны, разработанный клей нашел активное применение и в народном хозяйстве. Более того, его использовали даже для крепления мраморной облицовки на новых станциях Московского метро. При этом, до 1944 года Институт органической химии передавал ведомствам и заказчикам свою продукцию абсолютно бесплатно. Также безвозмездно ИОХовцы предоставляли в пользование разнообразные материалы и новые методики синтезов, наработки больших партий веществ, потратив массу сил и времени и неся весьма существенные расходы.

Видя столь высокую отдачу коллектива, и желая обессмертить достижение лаборатории Ивана Назарова, академик А.Е. Арбузов нашел символичным дополнить новой главой ставшую уже тогда легендой «Карбониаду», название которой, как никогда точно подходило для этого случая. И именно цитата из этой главы, по счастливой случайности записанной профессором Александром Моисеевичем Рубинштейном, была выведена в эпиграф этой статьи. Стоит упомянуть, что тогда А.Е. Арбузов был одним из немногих, кто знал о готовящейся реэвакуации нашего Института. Поэтому, написанная им поэма стала ярким «прощальным аккордом», подводившим итог нашего «Казанского периода».

По возвращению в Столицу, сотрудники лаборатории И.Н. Назарова продолжили активную научно-исследовательскую деятельность, ставшую примером искреннего трудолюбия и самоотдачи. Подтверждение этому можно найти в Праздничном приказе, приуроченном к 7 ноября 1944 года – 27-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции. Согласно ему, за выполнение соцобязательства ИОХ в области изучения химических производных ацетилена и ненасыщенных кетонов была объявлена отдельная благодарность профессору И.Н. Назарову и его коллективу. Этот приказ можно считать символом наступавших новых времен, суливших новые надежды. Но тогда еще никто не знал, что приближавшееся долгожданное окончание Великой Отечественной войны будет омрачено для Ивана Николаевича смертью его выдающегося наставника – академика Алексея Евграфовича Фаворского.

Хочется отметить, что помимо карбинольного клея в те годы И. Н. Назаровым была открыта и всесторонне изучена циклизация 1,5 и 1,4-диен-3-онов в замещенные циклопентеноны, получившая в дальнейшем, наименование «перегруппировка Назарова». В дальнейшем, труд Ивана Николаевича, которому буквально за одно десятилетие удалось создать одну из крупнейших научных школ, получит признание не только среди отечественных специалистов, но и за рубежом.

Любопытно, что первая работа Ивана Николаевича, написанная в 1933 году совместно с первым директором ИОХ, описывала реакцию, названную в литературе «реакцией Фаворского». Факт, что учитель и ученик дали имена новым направлениям исследований в химии, говорит сам за себя.

По воспоминаниям современников, И.Н. Назаров был хорошим товарищем, простым в общении даже после получения высших научных степеней и званий. Он был человеком выдающихся способностей и исключительной целеустремленности, а в химии – истинным самородком, исследователем, дерзновенно осуществлявшим свои грандиозные идеи в своих многочисленных и многогранных трудах. Также Иван Николаевич вызывал всеобщее уважение своей активной педагогической деятельностью, являясь с 1947 года Заведующим кафедрой органической химии в Московском технологическом университете (МИТХТ). При этом, уже в 1953 году Иван Николаевич стал действительным членом академии АН СССР. А ведь ему на тот момент даже не исполнилось и пятидесяти лет.

Кроме того, оценивая по достоинству научный вклад И.Н. Назарова, Президиум Академии планировал выдвинуть его кандидатуру на должность директора создаваемого в те годы Института природных соединений АН СССР. Однако этому назначению было не суждено совершиться.

В июле 1957 года коллектив ИОХ был в командировке в Париже, где наша Делегация представляла Институт на Международном конгрессе по чистой и прикладной химии. Даже несмотря на то, что в последние на тот момент пару лет Иван Николаевич часто болел и перенес непростую операцию, сопряженную с применением тяжелых антибиотиков, во Францию ученый прибыл восстановившимся и жизнерадостным. По окончании конгресса делегация разделилась на две части: научные туристы отправились в поездку по северу Франции, а академики и руководство – на юг.  Именно по пути туда и произошла трагедия, ошеломившая своей внезапностью как участников конгресса, так и академические круги в Москве.

В поезде на середине пути Иван Николаевич стал плохо себя чувствовать, после чего ему пришлось экстренно сойти в городе Авиньон. Рядом с ним остался его ученик Сергей Иванович Завьялов, свободно владевший французским языком. Местные медики, поставив первый диагноз, сперва срочно прооперировали И.Н. Назарова по поводу прободения язвы желудка, но, ко всеобщему удивлению, у Ивана Николаевича была найдена еще одна редкая болезнь – болезнь Банти. Тяжелое заболевание селезенки и печени, встречающееся преимущественно у лиц 25-45 лет, вызвало у ученого обильное внутреннее кровотечение. К сожалению, остановить его уже не представлялось возможности, и спустя сутки Иван Николаевич скоропостижно скончался.

Когда И.Н. Назарова не стало, вопрос о равноценной ему замене из числа работников Института даже не возникал. Приглашать кого-то «со стороны» также посчитали неуместным, а поэтому на Ученом совете ИОХ было принято компромиссное решение, которое обеспечивало сохранение «лица» лаборатории непредельных соединений. Ее руководителем был назначен ученик Ивана Николаевича Виктор Федорович Кучеров.

Коллектив Института органической химии имени Н. Д. Зелинского до сих пор хранит самые теплые воспоминания об Иване Николаевиче Назарове. Мемориальная доска с его именем на фасаде ИОХ первой встречает наших гостей. Вклад, совершенный И.Н. Назаровым в развитие органической химии, навсегда останется в истории не только отечественной, но и мировой науки.