Ю.Н. Бубнов "Галерея русских химиков: Борис Михайлович Михайлов"

Михайлов Борис Михайлович (3.IV.1906-17.III.1984)

Борис Михайлович Михайлов родился 3 апреля 1906 г. В селе Знаменка Киренского района Иркутской области. Его родители происходили из крестьян. Мать — Агриппина Ивановна — имела среднее медицинское образование и работала фельдшером. Отец — Михаил Федорович — окончил в 31 год Казанский университет, затем преподавал и занимался научной деятельностью; в 1918 г. Он развелся с женой и связи с семьей больше не поддерживал.

Казанский университет был основан в начале ХIХ века и быстро стал крупным научным центром России. Девятнадцать лет, с 1827 г. его ректором был гениальный Николай Иванович Лобачевский.

Казань… Здесь, на берегах Волги, в городе, где "встретились Восток и Запад", в середине прошлого века возникла научная школа, давшая миру целую плеяду замечательных ученых, труды которых составляют золотой фонд мировой химической науки.

Здесь К.К. Клаус в 1844 г. открыл рутений. Двумя годами раньше Н.Н. Зинин осуществил восстановление нитробензола в анилин.

Колыбелью русской органической химии называют историки науки химическую лабораторию Казанского университета. А.М. Бутлеров и В.В. Марковников, А.М. Зайцев и Ф.М. Флавицкий, А.Н. Попов и С.Н. Реформатский — все они питомцы Казанского университета.

С 1911 г. кафедру органической химии Казанского университета более полувека возглавлял академик Е.А. Арбузов (1877-1968) (помните перегруппировку Арбузова в химии фосфорорганических соединений?).

Вспоминая студенческие годы, Борис Михайлович не раз говорил, что "не сильно утруждал себя учебой и потому сохранил свой мозг для последующей научной работы". Четыре навигации работал матросом и грузчиком на водном транспорте. Много занимался спортом и альпинизмом. Среднего роста, широкоплечий, он был физически очень сильным.

Александр Ерминингельдович Арбузов приметил способного студента и пригласил его на должность научного сотрудника кафедры органической химии КГУ, определив в качестве "микрошефа" своего сына будущего академика Бориса Александровича Арбузова. Вместе они провели окисление карена и пинена перкислотами и опубликовали по этой проблеме три научные статьи. Первая статья Б.М. Михайлова называлась "об окиси — 3-карена".

Однако в Казани Б.М. Михайлов проработал всего десять месяцев. В апреле 1930 г. он переводится в Москву в лабораторию "ЛАСИН" Академии наук СССР, руководимую академиком А.Е. Чичибабиным, где занимает должность старшего химика. По совместительству преподает неорганическую химию в Высшем техническом училище имени Баумана и на Курсах Красных директоров при Всехимпроме.

С 1932 г. по 1936 г. работает преподавателем сначала неорганической и аналитической, а затем — органической химии в Московском государственном университете и занимается научными исследованиями в НИИХимии при МГУ под руководством академика Н. Д. Зелинского. Здесь вместе с третьим Арбузовым (Арбузовым младшим) — Юрием Александровичем — он изучает термическое разложение олефиновых и циклогексановых углеводородов, разрабатывает контактный способ получения ацетона из уксусного альдегида и ацетилена.

В 1936 г. переходит во Всесоюзный институт экспериментальной медицины, где начинает вести самостоятельную научно-исследовательскую работу в лаборатории стеринов и половых гормонов сначала в должности заместителя, а затем — заведующего лабораторией. Через два года ему присуждается ученая степень кандидата химических наук. По совокупности работ, без защиты. Была тогда такая практика. Экономили время для работы в лаборатории и библиотеке.

В июле 1941 г. был призван в Красную Армию, служил начхимом полка стрелковой дивизии. В январе 1942 г. был тяжело ранен на Ленинградском фронте, его долго не могли вынести с боевых позиций и он обморозил ноги. Спас А.П. Сколдинов, позднее — доктор химических наук, профессор, руководитель отдела химии Института фармакологии Академии медицинских наук СССР. Потом они дружили всю жизнь. Одиннадцать месяцев провел Б.М. Михайлов в госпитале, были ампутированы пальцы на ногах. Из-за этого у него была своеобразная походка. В госпитале он осваивал методологию квантовой химии и основные положения концепции резонанса и мезомерии. Всю последующую жизнь он много занимался теоретическими проблемами органической химии, установил электроотрицательность углерода в алкенах (2.62) и алкинах (2.75), обосковал "банановый" характер двойной связи в циклопропенах, опубликовал несколько статей о природе связей углерода с галогенами, ввел понятие полукоординационных связей.

Будучи комиссован из армии по инвалидности, он — по рекомендации Арбузова-старшего — в 1943 г. поступает в докторантуру Института органической химии АН СССР (ИОХ). В этом замечательном институте он проработал сорок с лишним лет, до конца своих дней. С ним связаны все его успехи, научная карьера, мировая известность.

В институте экспериментальной медицины, а затем в ИОХе, почти 20 лет, он занимался острой тогда проблемой — выявлением связи между строением полициклических ароматических углеводородов и их канцерогенным действием. Необходимо было понять, какие вещества вызывают онкологические заболевания шахтеров и переработчиков каменного угля. Вместе со своими сотрудницами — А.Н. Блохиной, Н.Ф. Кучеровой, Т.К. Козминской, Г.С. Тер-Саркисян и Н.Г. Черновой (впоследствии ставшей его женой) разрабатывает оригинальные методы получения разнообразных производных антрацена, фенантрена и пирена, всесторонне изучает их свойства. Многие синтезированные ими вещества (например, 9,10-диметил-1,2-бензантрацен) широко применялись в экспериментальных работах советских онкологов по энтимологии и патогенезу злокачественных опухолей.

Одновременно занимается фундаментальными проблемами. Он увлекается металлоорганическими производными ароматических полициклов, исследует их строение и комплексообразование, на их основе разрабатывает новые синтетические методы.

В 1947 г. защищает докторскую диссертацию на тему "Исследование в области антрацена и 1,2-дибензантрацена".

Страна еще не оправилась от войны, продолжается восстановление разрушенных городов и сел. Но одновременно начинается грандиозное строительство. По инициативе академика А.Н. Несмеянова, активно поддержанной руководством страны, закладывается и в начале 50-х годов (1953 г.) на Ленинских (Воробьевых) горах вырастает великолепный комплекс Московского университета. На Ленинском проспекте, тогда — в чистом поле — один за другим появляются и начинают активно работать новые институты Академии наук.

ИОХ АН СССР перебирается в новое здание (теперь Ленинский проспект, 47), одновременно в 1954 г. из него выделяется Институт элементоорганических соединений АН СССР, директором которого становится А.Н. Несмеянов.

В том же году Б.М. Михайлов назначается заведующим лабораторией карбоциклических соединений ИОХ АН СССР, в штате которой больше 30 человек. Ее костяк составляют сложившиеся химики со своими научными планами и интересами, уже давно работавшие в институте. Потому тематика исследований в лаборатории была довольно пестрой и разнообразной. Функционировало несколько групп с минимальным взаимодействием. И такая ситуация сохранялась несколько лет.

В одной из комнат была построена почти двухэтажная установка с эелектонной пушкой и мощной системой защиты. Здесь работали В.С. Богданов, В.Г Киселев, М.Е. Куимова и другие. Они исследовали действие быстрых электронов на органические вещества (радиационная химия).

Группа Г.С. Тер-Саркисян разрабатывала методы получения полинепредельных соединений для сцинтилляционных счетчиков и дозиметрии жестких излучений.

Л.С. Поваров и В.И Григос открыли новые пути синтеза хинолинов и других гетероциклических соединений — компонентов лекарственных препаратов.

В лаборатории был найден новый способ получения терфенила — теплоносителя для атомных станций.

В.К. Матвеев со своими сотрудниками "делал" великолепные люминофоры — яркие светящиеся краски практически любого цвета. Разработанные в лаборатории красители выпускались на заводах. Ими красили бакены, дорожные знаки, пуговицы, ракеты и многое-многое другое. Художники-модернисты рисовали яркие картины.

В начале 50-х годов ИОХ получает правительственное задание: создать борсодержащие системы для сцинтилляционных счетчиков. Реализацию этой проблемы директор института А.Н. Несмеянов поручает Б.М. Михайлову. Так начался новый этап в его научной деятельности. Надо подчеркнуть, что тогда было счастливое для нашей науки время. Руководители страны уже осознали важнейшее значение науки для развития новых видов техники и укрепления мощи государства. В институты Академии наук и отраслевые институты пришло много талантливых и работоспособных выпускников университетов и ВУЗов, которые активно включились в исследовательский процесс. Они были грамотными физиками, химиками, биологами, инженерами, но одновременно и лириками. То были шестидесятники. Много путешествовали по стране. Походы, байдарки, лодки, экспедиции — это во время отпусков. Почти каждый мечтал об открытиях и новых разработках. Для них не было ничего невозможного и они верили в свои силы и в успех общего дела.

Первая статья из лаборатории по химии борорганических соединений появилась в 1954 г. (с П.М. Аранович). Павла Моисеевна была заместителем заведующего лабораторией, а для большинства молодых сотрудников еще и доброй умной "мамой".

"Борная группа" быстро росла, работали много и эффективно, обменивались опытом, помогали друг другу, все постоянно бегали в научную библиотеку, следили за мировыми достижениями в области органической и особенно — борорганической химии.

Вещества, которые получали и с которыми работали каждый день, требовали деликатного обращения. Дело в том, что многие борорганические соединения легко окисляются и даже самовоспламеняются на воздухе. Открыл неудачно колбу ил пролил — все вспыхнуло. Поэтому любые манипуляции с такими веществами необходимо проводить в атмосфере инертного газа, азота или аргона. Это сейчас многие имеют специальные приборы и технику. А тогда все придумывали сами, разрабатывали технику эксперимента.

Через пять лет в лаборатории уже была создана единая система методов, позволяющая из доступного сырья — борной кислоты — получать практически любые типы борорганических соединений. Были большие и не очень большие открытия, в том числе новые реакции и необычные динамические процессы.

Работы лаборатории получили всемирное признание. Б.М. Михайлов стал одним из лидеров мировой борорганической химии.

Шеф (так его звали заглаза, реже — БМ, и только некоторые — Бор Михалыч) публикует несколько обзоров по разным проблемам борной химии и ряд статей в международных сборниках. А в середине 60-х принимается за книгу "Химия бороводородов", которая выходит в свет в 1967 г. она и теперь на столе почти у каждого борорганика.

Через год, в 1968 г., его избирают членом-корреспондентом Академии наук СССР.

К этому времени уже все сотрудники лаборатории, а их 35-40 человек, "брошены" на борорганику. Получено много стабильных на воздухе борных веществ самого разного строения и различной сложности. В том числе — 1-борадамантан и его комплексы — гордость БМ и, пожалуй, его лебединая песня. Постоянно ведется поиск путей их практического применения. Налаживаются связи с биологами, медиками и ветеринарами. Разрабатывается композиция для эндопротезирования и стоматологии. Выявляются препараты, обладающие лечебным и профилактическим действием против гриппа и других вирусных заболеваний человека и животных. Выясняется, что борорганика может лечить и другие болезни.

Упорные попытки внедрения разработок в практику упираются в стену. Все время кажется, что ты сам виноват. Не убедил, не уговорил, не пробил…

К середине 70-х, через два десятилетия с начала "борного" бума, мировая борорганика развилась очень мощно и обогатила органический синтез целым рядом эффективных методов и приемов. В 1975 г. шеф предлагает автору этих строк написать совместно книгу "Борорганические соединения в органическом синтезе". Через два года она публикуется издательством "Наука". Книга переводится в США и ее английский вариант (со многими дополнениями) в вишневом переплете появляется в начале 1984 г.

Авторский экземпляр "красной книги" ему передали за несколько дней до смерти. Он умер 17 марта в больнице Академии наук.

Осталась память. У его учеников, друзей, соратников. Остались его книги и статьи. Он опубликовал около 700 статей в престижных отечественных и международных журналах, из них 430 — по химии борорганических соединений.

Ученики… При его жизни 50 сотрудников и аспирантов защитили кандидатские диссертации, из них 32 — по химии бора; пятеро стали докторами наук, трое из них — борорганики. Каждый внес свою лепту в развитие созданной Б.М. Михайловым отечественной борорганической школы. Вот их имена, в порядке "прихода" в борорганику и публикации первой статьи по этой проблеме: П.М. Аронович, В.А. Вавер, Т.А. Щеголева, Н.С. Федотов, Т.В. Кострома, А.Н. Блохина, Т.К. Козминская, Ю.Н. Бубнов, Ф.Б. Туторская, В.А. Дорохов, Л.В. Тарасова, Л.С. Васильев, А.Ф. Галкин, Е.М. Шашкова, В.Д. Шелудяков, В.Ф. Позднеев, С.И. Фролов, Э.Н. Сафонова, В.С. Богданов, Н.А. Николаева, Н.В. Мостовой, В.Г. Киселев, Т.В. Потапова, А.Я. Безменов, Г.С. Тер-Саркисян, М.Е. Куимова, Л.И. Лавринович, С.А Коробейникова, Б.И. Брянцев, В.Н. Смирнов, О.Д. Смирнова, О.Г. Болдырева, К.Л. Черкасова, М.М. Вартанян, В.И. Середенко, Т.К. Барышникова, М.Ш. Григорян, М.Е. Гурский, А.В. Цыбань, В.В. Веселовский, Э.А. Шагова, Н.Н. Говоров, М. Гвердцители, М.Н. Бочкарева, С.В. Баранин, д.Г. Першин, М.Ю. Этингер, Л.Ф. Кострова, З.В. Бутрякова, Т.Е. Васильева. Л.И. Парфенова, О.С. Воронкова, К.Н. Набатова, В.П. Субоч и другие.

Он был сильным и азартным человеком с удивительной работоспособностью. Увлекался рыбалкой, играл в пинг-понг. Очень любил шахматы, был сильныцм и жестким игроком. Но не любил проигрывать. Одного парня, игравшего сильнее, не взял в аспирантуру. Отпуск обычно проводил в палатке на берегу озера или реки. Очень любил своего внука и был с ним совсем другим, добрым дедушкой.

В ИОХе установлена мемориальная доска. Там же ежегодно одному из лучших аспирантов присуждается стипендия имени Б.М. Михайлова.

Ю.Н. Бубнов